От слова «сказка», как от запертого на замок старинного сундука, волнительно веет тайной, волшебством и приключениями. Кажется, вот поднимется крышка, и мы станем обладателями какого-то невиданного сокровища. И оно изменит нашу жизнь раз и навсегда, открыв нам истину, для подтверждения которой не нужны факты, которая, как аксиома, существует сама по себе, существует, пока мы знаем о ней и ее помним. А на нас ляжет приятная обязанность передать ее другим, и в свою очередь увидеть, как при слове «сказка» заблестят от любопытства детские глазки, забьются быстрее маленькие сердечки, а шум и беготня стихнут и превратятся в нетерпеливо сопящую, жадно впитывающую слова тишину, слова, которые мы все как будто уже слышали когда-то давным-давно, а теперь вместе вспоминаем заново, слова, которые вливаются в неслышный хор тех, кто рассказывал эти сказки до нас. И ни у кого из слушателей нет сомнения, что всё так и было на самом деле.
Однако в наши дни сказки пытаются лишить их заслуженного места в культуре. Активно пропагандируется утверждение, что сказки для детей появились совсем недавно, что раньше их и не было вовсе, а те, что были, рассказывали только взрослым, что это совсем новый развлекательный жанр, к которому не следует относиться серьезно, и с которым можно делать всё, что захочется. Но те, кто это утверждают, вольно или невольно лукавят. Человеческую душу обмануть не так-то просто, как им кажется. Народным сказкам тысячи лет. В них сохраняется и передается ментальность народа, его характер, его устремления, его история. Русский народ певучий. Поэтому изначально русские народные сказки, как и былины, существовали не в виде прозаических текстов, а в виде песен. Малышам пели сначала колыбельные и потешки, а потом пели сказки. Недаром, многие из них до сих пор изобилуют складными рифмованными фрагментами и образами: Колобок – румяный бок, коза-дереза, лисичка-сестричка, волк – зубами щелк… Но куда делись эти песни? Туда же, куда многие старинные обряды, обычаи и традиции. Профессиональные сказители-гусляры, которых было во времена язычества на Руси великое множество, были люто ненавидимы и гонимы новыми церковными властями, поскольку были живой памятью народа о совсем другой жизни, мироустройстве, многовековой истории и богатейшей культуре, никак с христианством не связанной. Сказителей истребляли, сказки запрещали и переиначивали. А помнить наизусть простым обывателям длинные и сложные песни весьма трудно. Поэтому они до нас и дошли только в вольном пересказе. Хотя даже в нем мы можем слышать песенку Колобка, песенку козы, песню сестрицы Аленушки, которые остались еще с тех времен, когда все эти сказки не рассказывали, а пели. Но важность этих сказок была такова, что, даже лишившись профессиональных исполнителей, они сохранились, передаваясь обычными людьми из поколения в поколение. Так что устная сказочная традиция гораздо древнее опусов тех, кто с нею боролся веками и продолжает бороться по сей день.
А вот письменная сказочная традиция это совсем другое отдельное культурное явление. Записывать сказки в Европе, действительно, начали для взрослых, ведь грамотных детишек во времена Шарля Перро и братьев Гримм можно было по пальцам пересчитать. Да и собиратели эти не были беспристрастными учеными-фольклористами, как их часто преподносят, они хотели эпатировать светскую публику диковинками, привлечь, как можно больше внимания. Для них, как и для прочей знати, собственный народ и его культура уже давно были экзотикой. Жестокие подробности, присущие записанным ими сказкам, вполне были в духе дикарских россказней, которые должны были контрастировать с набившими оскомину греческими трагедиями, библейскими притчами и житиями многочисленных святых, став пикантным развлечением для общества скучающих дам и кавалеров. Именно поэтому в этих сказках так смаковались отрезания пяток, людоедство и прочие ужасы, которыми теперь возмущаются те, кто хотят видеть в сказках сплошные пряничные домики. Да и не стоит забывать о том, что повседневная жизнь в те времена была другой. Это сейчас можно прожить всю жизнь и не стать свидетелем ни одного преступления. А тогда вдоль дорог валялись жертвы разбойников с перерезанным горлом, а виселицы с самими разбойниками стояли на площадях и вдоль тех самых дорог, где все это видели дети и взрослые всех возрастов. Поэтому истории, которые люди рассказывали друг другу, должны были перещеголять реальность, чтобы щекотать нервы и быть интересными.
То же самое отдаление знати от народа, начиная с крещения Руси князем Владимиром и усугубляясь реформами Петра Первого, происходило и в России. У народа были свои сказки, а у знати, воспитывающей своих детей сначала на Византийской культуре с помощью привозных священников, а позже на европейской с помощью иностранных гувернанток, сказки были другими. Представители правящего класса гораздо лучше знали библейские и античные мифы, чем былины про Илью Муромца. Отсюда и пропасть между сословиями, позорное рабовладение и работорговля собственным народом в виде крепостного права. Потому что воспитанным на разных сказках людям никогда не стать одним народом.
Пушкин, Ершов, Афанасьев спустя века культурного раскола пытались приобщить знать к народной культуре, залатать эту трещину, превратившуюся в пропасть, но тщетно. Знать не хотела быть культурно и ментально единой с народом, превратилась в чужеродную злокачественную опухоль и сгинула в революционном костре 1917 года, потому что только так можно было от нее избавиться и вернуть обществу потерянное ментальное здоровье. Огромный культурный и научный рывок, произошедший после этого, живое свидетельство выздоровления. И немалую роль во всем этом сыграло возвращение к истокам, народные сказки и былины были собраны и популяризованы, стали обязательной частью дошкольного и школьного образования, театрального и кинорепертура. Их не искажали, не перевирали, а бережно сохраняли, понимая, что только так можно быть одним народом и не утратить своё единство.
Детям сначала читали русские народные сказки, а потом уже сказки других народов. И это правильно. Русский царевич не плачет об убежавшей с бала потерявшей туфельку красавице, а отправляется за тридевять земель, чтобы спасти свою суженую от злодея. В традиционных европейских сказках много занимательного, и добро тоже часто вознаграждается, а зло терпит поражение. Но там нет храбрых богатырей, готовых сражаться за родную землю и освобождать из змеиного полона своих соплеменников, нет Ивана Крестьянского Сына, отправившегося сражаться с Чудом-Юдом за себя и своих братьев, нет всего того, что делает нас русскими. И, лишившись этих сказок, мы вместе с ними лишимся того, что делает нас нами.
Во времена моего детства сказки обсуждали разве что на уроках литературы в школе да в исследованиях бородатых университетских профессоров. А в обычной жизни их читали и рассказывали снова и снова, на ночь и просто так, с утра до вечера, пока мама, папа, бабушка и дедушка не устанут озвучивать волшебные события. И никто не сомневался в том, что это важно и нужно. Никто не отмахивался от просьб малышей. Никто не пытался искажать традиционные сюжеты. Это было похоже на священнодействие, на таинство, в котором нет места ёрничеству. Никто же не станет, обучая ребенка азбуке, говорить, что А это Б, или обучая счету, что 2+2=5. Каждому понятно, что такие шутки могут принести ребенку большой вред. То же самое и со сказками. Их рассказывали и печатали огромными тиражами, слово в слово повторяя одно и тоже, создавая культурную и ментальную общность поколений, настраивая души детей и взрослых на одну волну. Ведь детство – это особенный период в жизни каждого человека. Это время большого ежеминутного труда по постижению окружающего мира и самого себя.
Даже наши малограмотные и лишенные гаджетов далекие предки прекрасно понимали, что ребенка мало накормить, обуть и одеть, ему нужно помочь получить ответы на многочисленные вопросы: кто я, где я, кто и что вокруг меня, что мне делать. Ответы на них на бытовом уровне дает поведение членов семьи, у которых ребенок учится. Но это всего лишь ограниченный набор ситуаций и совсем небольшое пространство. В маленьком мирке можно вырастить только маленького человека, не способного ничего изменить в этом мире, живущего не мечтами, а привычками. Этого недостаточно для формирования полноценной личности, способной не просто жить под копирку, а принимать важные решения, бороться за правое дело, не допускать несправедливости. А вот сказки как раз раздвигают границы мира ребенка, показывают ему важные морально-этические ситуации, ставят большие цели, дают яркие примеры для подражания, формируют понятия добра и зла, правильного и неправильного в другом гораздо более крупном масштабе.
Какие сказки, таков и народ. Сила духа и непобедимость русского народа и других народов, ставших по культуре русскими, как раз и кроется в сюжетах знакомых нам с детства русских народных сказок и былин, в которых добро всегда побеждает зло, доброта остается добротой несмотря ни на что, а зло не имеет никакого оправдания и терпит сокрушительное поражение. Человек с таким мировоззрением непобедим и правдоцентричен. Он совестлив и не сомневается в торжестве справедливости и победе правого дела. Так формируется народ, для которого правда выше закона, а совесть дороже богатства. Благодаря такому воспитанию наш народ победил Наполеона и Гитлера, сумел сохранить себя и свои достижения в проклятые 90-е – не получая зарплату месяцами, учителя продолжали учить, врачи лечить, военные служить, а ученые делать открытия. Потому что в наших народных сказках нет трусости, эгоизма и потребительства, а есть добро, правда, терпение и безграничная вера в чудо, которое обязательно случается вопреки всем проискам зла, потому что иначе и быть не может.
И именно поэтому те, кто хотят сломить наш народ, общество и государство, в первую очередь берутся за то, что дети видят, слышат и чему учатся. Они переписывают наши традиционные сказки и былины, издеваются над ними и стараются навязать нам новые, где у зла всегда есть оправдание, а добро только кажется добром, оказываясь хуже зла, с которым борется. Я уже не один раз встречала в сети сайты, где под видом народных сказок в надежде на невежество читателей выкладывается отвратительный новодел, приводить примеры которого даже не хочется. Не говоря уже о том, сколько напечатали и наснимали пародий на традиционные русские сказки, дискредитируя их героев, выставляя их глупыми жалкими клоунами. Всё это далеко не безобидные шуточки, а целенаправленное вредительство.
Конечно, до открытой пропаганды извращений, как в Европе и США, у нас еще не дошло. Царевны у нас в царевен и богатыри в богатырей пока не влюбляются, но, если в каждой семье не будут читать детям неискаженные русские народные сказки, то появление всех этих мерзостей всего лишь вопрос времени. К сожалению, многие наши деятели культуры настолько недальновидны и пропитаны слепым преклонением перед западом, что сами движутся в эту сторону семимильными шагами. Вот, к примеру, что с гордостью говорит в одном из своих интервью генеральный директор продюсерской компании «Аэроплан» Юлия Софронова, радуясь успеху новых российских мультиков и сказок за рубежом: «Анимация уходит от традиционного противостояния злодеев и положительных героев. В нашем сериале «Фиксики», и у коллег в «Смешариках», и в «Маше и медведе» нет противостояния добрых и злых героев. Конфликты строятся на различии характеров: кто-то мечтательный, а кто-то практичный, кто-то быстрый, а кто-то медлительный, кто-то шумный и сообразительный, а кто-то основательный тихоня». А это всё и есть то самое сведение сказок к бытовому уровню, к узкому миру в четырех стенах, который и так знаком ребенку в его собственной семье. Такие сказки не открывают ничего нового, а пытаются подменить собою реальную жизнь, происходящую вокруг. И ребенок начинает пассивно наблюдать за бытовой жизнью персонажей на экране, вместо того, чтобы самому дружить, играть, учиться, помогать маме, изучать характеры соседей и окружающий мир. Запад не зря рукоплещет новым российским мультикам и сказкам. Ведь они воспитывают нужного им беззащитного и глупого обывателя, а не борца за справедливость. Для меня это тревожный сигнал, явный признак того, что наших детей лишают присущей русскому народу ментальности, стараясь вырастить людишек с узким мировоззрением, которым достаточно своего малюсенького мирка, и которые не способны мыслить глобально, не способны встать на защиту слабого, кем бы он ни являлся. Их не учат противиться злу, не объясняют, что зло беспощадно, что оно ни перед чем не остановится, что невозможно с ним договориться, спрятаться от него за закрытой дверью, отсидеться под кроватью. Их вообще не предупреждают, что зло существует, как и не объясняют, что долг каждого бороться с ним не на жизнь, а на смерть. Безразличие к чужой судьбе и забота только о своем благополучии всегда были присущи западному миру, но никогда миру русскому. Так что нам нужно бояться вовсе не тех извращенных сказок про третий пол, до которых докатился осатаневший запад, надо бояться заискивающих перед этим западом соотечественников, которые ради денег от проката и похвалюшки на западном фестивале готовы калечить души наших детей, насмехаясь над классикой и примитивизируя сознание наших детей новоделом, лишенным того морально-нравственного стержня, который делает наш народ великим. Поэтому выключите телевизор с бесконечными легкомысленными мультсериалами и возьмите в руки старую добрую книгу сказок, которую вам читали в детстве, и благодаря которой вы стали теми, кто вы есть, и прочтите ее своим детям. А потом сохраните ее в семейной библиотеке, чтобы прочитать внукам и правнукам. И тогда вы можете быть спокойны и за них, и за народ, и за государство.
Инсценировки басен. Большой сборник инсценировок классических и современных басен для детского театра по произведениям Эзопа, Руми, И.А.Крылова, А.С.Пушкина, О.В.Емельяновой.
Пьесы, сценарии
О ПРОЕКТЕ
Статьи Олеси Емельяновой
От слова «сказка», как от запертого на замок старинного сундука, волнительно веет тайной, волшебством и приключениями. Кажется, вот поднимется крышка, и мы станем обладателями какого-то невиданного сокровища. И оно изменит нашу жизнь раз и навсегда, открыв нам истину, для подтверждения которой не нужны факты, которая, как аксиома, существует сама по себе, существует, пока мы знаем о ней и ее помним. А на нас ляжет приятная обязанность передать ее другим, и в свою очередь увидеть, как при слове «сказка» заблестят от любопытства детские глазки, забьются быстрее маленькие сердечки, а шум и беготня стихнут и превратятся в нетерпеливо сопящую, жадно впитывающую слова тишину, слова, которые мы все как будто уже слышали когда-то давным-давно, а теперь вместе вспоминаем заново, слова, которые вливаются в неслышный хор тех, кто рассказывал эти сказки до нас. И ни у кого из слушателей нет сомнения, что всё так и было на самом деле.
Однако в наши дни сказки пытаются лишить их заслуженного места в культуре. Активно пропагандируется утверждение, что сказки для детей появились совсем недавно, что раньше их и не было вовсе, а те, что были, рассказывали только взрослым, что это совсем новый развлекательный жанр, к которому не следует относиться серьезно, и с которым можно делать всё, что захочется. Но те, кто это утверждают, вольно или невольно лукавят. Человеческую душу обмануть не так-то просто, как им кажется. Народным сказкам тысячи лет. В них сохраняется и передается ментальность народа, его характер, его устремления, его история. Русский народ певучий. Поэтому изначально русские народные сказки, как и былины, существовали не в виде прозаических текстов, а в виде песен. Малышам пели сначала колыбельные и потешки, а потом пели сказки. Недаром, многие из них до сих пор изобилуют складными рифмованными фрагментами и образами: Колобок – румяный бок, коза-дереза, лисичка-сестричка, волк – зубами щелк… Но куда делись эти песни? Туда же, куда многие старинные обряды, обычаи и традиции. Профессиональные сказители-гусляры, которых было во времена язычества на Руси великое множество, были люто ненавидимы и гонимы новыми церковными властями, поскольку были живой памятью народа о совсем другой жизни, мироустройстве, многовековой истории и богатейшей культуре, никак с христианством не связанной. Сказителей истребляли, сказки запрещали и переиначивали. А помнить наизусть простым обывателям длинные и сложные песни весьма трудно. Поэтому они до нас и дошли только в вольном пересказе. Хотя даже в нем мы можем слышать песенку Колобка, песенку козы, песню сестрицы Аленушки, которые остались еще с тех времен, когда все эти сказки не рассказывали, а пели. Но важность этих сказок была такова, что, даже лишившись профессиональных исполнителей, они сохранились, передаваясь обычными людьми из поколения в поколение. Так что устная сказочная традиция гораздо древнее опусов тех, кто с нею боролся веками и продолжает бороться по сей день.
А вот письменная сказочная традиция это совсем другое отдельное культурное явление. Записывать сказки в Европе, действительно, начали для взрослых, ведь грамотных детишек во времена Шарля Перро и братьев Гримм можно было по пальцам пересчитать. Да и собиратели эти не были беспристрастными учеными-фольклористами, как их часто преподносят, они хотели эпатировать светскую публику диковинками, привлечь, как можно больше внимания. Для них, как и для прочей знати, собственный народ и его культура уже давно были экзотикой. Жестокие подробности, присущие записанным ими сказкам, вполне были в духе дикарских россказней, которые должны были контрастировать с набившими оскомину греческими трагедиями, библейскими притчами и житиями многочисленных святых, став пикантным развлечением для общества скучающих дам и кавалеров. Именно поэтому в этих сказках так смаковались отрезания пяток, людоедство и прочие ужасы, которыми теперь возмущаются те, кто хотят видеть в сказках сплошные пряничные домики. Да и не стоит забывать о том, что повседневная жизнь в те времена была другой. Это сейчас можно прожить всю жизнь и не стать свидетелем ни одного преступления. А тогда вдоль дорог валялись жертвы разбойников с перерезанным горлом, а виселицы с самими разбойниками стояли на площадях и вдоль тех самых дорог, где все это видели дети и взрослые всех возрастов. Поэтому истории, которые люди рассказывали друг другу, должны были перещеголять реальность, чтобы щекотать нервы и быть интересными.
Детям сначала читали русские народные сказки, а потом уже сказки других народов. И это правильно. Русский царевич не плачет об убежавшей с бала потерявшей туфельку красавице, а отправляется за тридевять земель, чтобы спасти свою суженую от злодея. В традиционных европейских сказках много занимательного, и добро тоже часто вознаграждается, а зло терпит поражение. Но там нет храбрых богатырей, готовых сражаться за родную землю и освобождать из змеиного полона своих соплеменников, нет Ивана Крестьянского Сына, отправившегося сражаться с Чудом-Юдом за себя и своих братьев, нет всего того, что делает нас русскими. И, лишившись этих сказок, мы вместе с ними лишимся того, что делает нас нами.
И именно поэтому те, кто хотят сломить наш народ, общество и государство, в первую очередь берутся за то, что дети видят, слышат и чему учатся. Они переписывают наши традиционные сказки и былины, издеваются над ними и стараются навязать нам новые, где у зла всегда есть оправдание, а добро только кажется добром, оказываясь хуже зла, с которым борется. Я уже не один раз встречала в сети сайты, где под видом народных сказок в надежде на невежество читателей выкладывается отвратительный новодел, приводить примеры которого даже не хочется. Не говоря уже о том, сколько напечатали и наснимали пародий на традиционные русские сказки, дискредитируя их героев, выставляя их глупыми жалкими клоунами. Всё это далеко не безобидные шуточки, а целенаправленное вредительство.